giorgi, 50 - 20 апреля 2010 23:36

знаю стих не соответствует темой.но вдневни для себя всеже запишу

Галактион ТАБИДЗЕ

МЕСАПЛАВЕ

Месаплаве, шен амбоб, ром квэканазэ винц ки квдэба,
Им цутшиве миси чрдили квэла чвенганс авицгдэба...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .



МОГИЛЬЩИК

Ты, могильщик, утверждаешь: кто б ни умер – лишь отпели –
Вмиг забыт он с окончаньем похоронной канители...
Брось, старик. Молчишь ты мудро, говоришь – намного хуже.
Здесь, у плит могильных, шутки – неуместны, неуклюжи...
Белым снегом на деревьях спят цветов молочных стаи,
И земля – до горизонта – вся расписана цветами –
Месяц роз. Теплом и светом мир пронизан и наполнен,
Полдень. Май. И легким ветром чуть колышется шиповник...
Не вдова ли молодая у могилы, в черной шали?
Как она сейчас прекрасна, в час божественной печали.
Не вчера ли тело друга приняла земля сырая,
И за ним она бросалась, гроб слезами заливая –
А сегодня о любимом вновь рыдает безутешно,
Плачет днем и плачет ночью – нет покоя, нет надежды...
Вновь приходит и садится у немого возвышенья –
Как печаль ее прекрасна! Красота как совершенна!
Плача, волосы распустит, упадет в слезах горячих, –
Этот плач мне душу ранит, сердцу больно, сердце плачет...
Но – что делать? Чем помочь ей?.. Тс-с... Прислушайся, могильщик...
Слышишь, слышишь стон несчастной – говорит она с погибшим:
«Пусть исчезну, как туман я, как видение ночное,
Никогда пусть не узнать мне в жизни мира и покоя –
Где бы, как бы ни жила я, – утром, вечером ли, в полночь
Если я тебя забуду, если я тебя не вспомню!..»
Ты, по-прежнему, могильщик, говоришь: едва отпели –
Вмиг забыли с окончаньем похоронной канители?..
Что ж, слезам вдовы не веришь – так поди открой ворота –
Но на этот раз хоронит юноша – невесту... Вот он
Рвется к телу дорогому, не отходит, плачет... Боже,
Так – когда-нибудь – еще раз полюбить он разве сможет?!
Он коснулся страшной тайны – заглянул на дно колодца,
Безутешно слезы льются, бедный юноша клянется:
«Нет на свете больше женщин ни красивей, ни добрее!
Никогда мою могилу пусть луч солнца не согреет,
Пусть исчезну, как туман я, как видение ночное,
Никогда пусть не узнать мне в жизни мира и покоя –
Где б ни жил я, как ни жил бы, – утром, вечером ли, в полночь
Если я тебя забуду, если я тебя не вспомню!..»
Что, могильщик, ты, как прежде, говоришь: всплакнули, спели
И – забыли с окончаньем похоронной канители?..
Но смотри – опять приходит эта женщина – ты помнишь? –
К той могиле, над которой распускается шиповник...
Вновь над камнем замирает и все так же безутешна...
Ворох дивных роз приносит, роз, завянуть не успевших,
Ими крест могильный белый украшает, молодая,
И – сама с цветами блекнет, увядает, увядает...
И тоска в глазах бессонных – так, порой, душа живая
По ночам, о прошлом вспомнив, плачет, губ не разжимая...
Что ж теперь? Ты снова скажешь, мол, поплакали, попели
И – забыли с окончаньем похоронной канители?..
Где же юноша, тот самый – хоронил позавчера он
Здесь любимую?.. Всё там же – у могилы, под чинарой,
И лицо – желтее воска, и – свечою – тает, тает...
Шепчет ей – о чем? – о только им двоим известной тайне...
А в глазах бессонных – горе... Так, порой, о прошлом вспомнив,
По ночам, душа живая, губ не разжимая, стонет...
Ну, могильщик, вновь ты скажешь, кто б ни умер – лишь отпели –
Вмиг забыт он с окончаньем похоронной канители?..
Посмотри – вдова сегодня, подняв голову, случайно,
Профиль юноши печальный под чинарой замечает,
С грустью думает: «Он тоже в своем горе безутешен,
И его, наверно, точат, убивают мысли те же...
Сколько в сердце человека скорби, муки и печали,
Как ты терпишь только, сердце, сколько боли ты вмещаешь!..» –
Глаз прекрасных взгляд лазурный сострадания исполнен –
И в ответ ей тоже смотрит он – взволнованно, безмолвно...
Что ж, они поймут друг друга... Нет, поверь, старик – напрасно
Усмехнулся ты, как прежде, на своем стоишь ты – разве
Никому ты не был верен, и не знал любви огня ты?
Эти взгляды – лишь участье. Разве ты не слышал клятвы
Той, с которой провожали только что они любимых?..
Есть сердца – умеют помнить, есть душевные глубины...
Ты не знал печали гордой. Ты не брал высокой ноты!
А иначе, как безумный, не смеялся б надо мной ты.
Ну и что с того, что парень сплел из свежих роз венок ей?
Что с того, что шепчет ей он: «Наши души одиноки.
Были прежде мы любимы, но сидим у плит одни мы,
Не пробьются к ним в могилы вздохи и воспоминанья.
Мы же молоды с тобою, хватит песен поминальных,
Стань женой моею, жить мы будем счастливо и прочно,
Всё печальное, больное – всё останется лишь в прошлом...»
Перестань, старик, смеяться – видишь слезы вдовьи эти? –
Если юноша забылся – слушай, – женщина ответит.
Ты, конечно, полагаешь, что она уступит парню?
Нет – четырежды не прав ты! Разве не ее губами
Клятва здесь произносилась так недавно? На такое
Кто ж способен? Кто смеется, кто так шутит над покойным?..
Слушай! – женщина до смерти и любить, и помнить может.

Что же женщина?.. О, Боже!..

Робко голову склоняет: «Я согласна, – тихо шепчет, –
Горе нас соединило, больно думать о прошедшем.
Только будущим живу я... Счастье было, да – погасло...
Все печальное, больное – всё забудем. Я согласна...»
Что ж, могильщик, говори мне все, что хочешь – не отвечу...
Память... Под могильным камнем остаешься ты навечно...
А у них сегодня – праздник. Спят под крышей под одною.
Дни идут... К своим могилам не приходят эти двое...
И никто уже не сменит роз увядших покрывала, –
Спите, кости всех забытых – вам, и вправду, надо мало...
Спите крепко, спите вечно... А цветы – зачем они вам?
Это пышное убранство – для чего оно могилам?..
Не до вас живым, их думы сон ваш не обеспокоят.
В кои веки довелось вам отдохнуть от жизни, в кои...
Д�

• 
• 
•