ОлЯ, 74 - 7 августа 2009 20:34

[COLOR=brown]Она играла...
Почти всегда, почти со всеми...

Куражилась, делала больно и себе...и тем, с кем играла, но не могла остановиться. Это придавало остроту её скучной,размеренной жизни.

Я почти не знала её , только наблюдала издалека... Она играла с таким надрывом, что казалось струны её души не выдержат и лопнут от невероятного напряжения... Игра была на пределе...
Зачем ей это было надо? Почему она так себя вела? Что хотела показать тем, кто попадался на её уловки и беспомощно барахтался, поддетый её острыми коготками, окрашенными в ярко-красный цвет?

Её откровенность не знала границ, но это тоже была игра, причём, именно на откровенность многие и попадались... Когда они отвечали ей, открыв своё сердце...она наносила удар.
И наступал главный момент её куража... Подбоченясь и прищурив глаза, она ядовито проговаривала, глядя на жертву: "Что такое? Кто малыша обидел?" ...и смеялась, взахлёб, до слёз. Что она при этом чувствовала, можно только догадываться...

Но, однажды, случилось то, чего она больше всего боялась... Она влюбилась.
Долго в это не могла поверить, отнекивалась и подшучивала над своим чувством. И всё больше в нём увязала, тонула,запутывалась. Но...пыталась вести свою игру. Ей страшно было поверить, страшно было открыться в самом деле, страшно...
Потому, что она всё время ждала удар, всё время защищалась...и, всё время первая делала себе больно, чтобы другие это не успели...

Она считала себя сильной и мудрой, думала, что может справиться с любой ситуацией, которая возникнет в её жизни.
Но любовь ослабила её. И игра уже не была игрой виртуоза, а глупым кривляньем, перемежающимся истеричным смехом и драматичными позами.

Это было жалкое зрелище, и, я думаю, она осознавала это, но продолжала ещё неистовее куражиться, доводя себя до изнеможения.
В какие-то моменты мне становилось её жаль, я пыталась понять, почему она так поступает, зачем, чего добивается? Чтобы он её ударил? Оскорбил?
И что? ЧТО? Ей станет легче? Уйдёт страх? Не станет любви?

Я видела её...потом, после всего...
Гордая, с тем же дерзким прищуром....но бесконечно одинокая...
Было в ней что-то такое, что напомнило мне хрупкую фарфоровую вазу с трещиной, через которую вытекала её последняя вера,
её нежность, её любовь...[/COLOR]

• 
• 
•