Так хочется украсть тебя у мира...
Побудь со мной? Хоть несколько часов!
Ковчегом Ноя уплывёт квартира,
Закроем дверь на ключ и на засов.
Не замечая, утро или вечер,
Не помня о заботах и делах...
Задёрнем шторы...Музыка и свечи,
И наши тени вместе в зеркалах...
Подарят счастье слов заветных звуки,
И засияют нежностью глаза -
Вознаградим себя за все разлуки,
Сознания отпустим тормоза...
Пусть в унисон сердец сольются стуки,
Сильнее станет чувственности власть,
Наедине смелее станут руки...
Но я не знаю, как тебя украсть...
Лю – остальное замазал
Дворник краскою белой.
Лю – как щенок под КамАЗом,
- Выбежало, успело!
Лю-лькою в поднебесье,
Лю-тней, творящей песню,
Лю-тиком у ограды
К лю-дям приходит радость.
Так начиналось слово
Или кончалось слово?
Лю – как сирень лилово,
Как темнота – елово.
Лю – и чудно, и чудно.
Лю дописать не трудно.
Сколько голов у змея!
Кто их отсечь сумеет?
Дворник, усатый витязь,
Миленький! Не боритесь.
Только снега растают,
Новое Лю настанет.
Лю – на асфальте мелом,
Лю – угольком на белом,
И на стене кирпичной,
И над трубой фабричной.
Лю-да качает внука,
Лю-бе целуют руку,
Лю-сенька строит домик,
Пишет концерт Лю-довик.
Житель иной вселенной,
Вот же – мы откровенны –
Точка боли и света,
Простенький код планеты.
Не надо,
не думай, прошу, о плохом,
о том, что минуты сквозь пальцы водою…
Смотри,
нынче утро опять золотое
и ветер ласкает своим языком
травинки,
как будто заботливый кот,
и рыбы привычно купаются в речке,
и солнце печётся в заоблачной печке,
и будет коврижка готова вот-вот.
Не надо,
не думай, прошу, о плохом.
Прислушайся –
в соснах янтарные соки
шуршат постепенно, им вторят осоки,
и пахнет грибами, брусникою, мхом,
тихонько кукушка считает года,
но ты ей не верь,
ты ведь знаешь кукушку,
она напророчит – известная врушка –
обманет подсчётом своим как всегда.
Не надо,
не думай, прошу, о плохом.
Почувствуй,
как ровно пульсируют вены,
как синее небо необыкновенно,
на землю стекает парным молоком,
и стелется нежною тёплою мглой
в садах золотых,
на пушистых полянах,
на травах душистых, высоких медвяных…
и время густеет, став сладкой нугой…