Батенька, 48 - 10 февраля 2009 09:52

СИНХРОНИЗАЦИЯ КОНГРУЭНТНОСТИ. Роман-хроника.

Глава 10

На следующий день, Полина Гавердовна сказала Воину Света, что его готовят к выписке…

Сказать, что Воин Света был потрясен - значило бы расписаться в полном бессилии выразить словами его душевную драму. Дело было не в том вовсе, что кормили в отделении мутных психических состояний очень хорошо. И не в том, что тахинно-арахисовая халва, получаемая за выполненные упражнения, была вкусна необыкновенно. Нет, что-то другое заставило сжаться сердце Воина, наполнило его взгляд печальной мукой, заставило похолодеть его руки, судорожно сжаться зубам, вы помните, друзья мои – Добро должно быть с кулаками, зубастым быть должно Добро… Здесь, в отделении мутных психических состояний, он испытал триумф, здесь встретился с восторженными взглядами поклонниц, здесь его так внимательно слушала Полина Гавердовна, ей были интересны рассказы о мельчайших подробностях жизни Воина Света, не сравнить с теми черствыми людьми из ФСБ, которым он был агентурно и вербовочно безразличен по причине человеческой заурядности Воина Света. Чувство незаслуженной обиды давило тяжелым грузом, сердце Воина было в панике, душа в отчаянии.
- Друзья мои, мои читатели, мои сопалатники ... Все, время, отпущенное мне на общение с вами, истекает. Я покидаю вас, - начал Воин Света, но подступившее рыдание прервало его речь.
- Вас выписывают? – вяло поинтересовался Виссарион Григорьевич.
- Да, выписывают. Ликуйте, вы добились своего.
- Помилуйте, я ничего не добивался, - Виссарион Григорьевич несколько опешил от прозвучавшего обвинения, - я просто спросил. Всех нас выписывают рано или поздно.
- Не всех, уважаемый, - Воин даже перестал плакать, оскорбленный равнодушием сопалатника к предстоящей выписке Воина Света, - и вам об этом прекрасно известно. Лучше, чем кому-либо из присутствующих. Некоторым, прямо скажем, одиозным фигурам нашего отделения, весьма комфортно в отдельной палате, из которой изгнали того, кто не пожелал быть приспособленцем, кто всегда готов отстаивать свое мнение и кто не скрывает убеждений.
- Действительно, Эмпедокл поступил намного раньше Воина, - вступил в беседу доктор Геббельс, - а почему его не выписывают? Воин Света мне очень созвучен, мы еще не обсудили подробности обустройства Гетто, но уже сошлись в мнении по украинскому вопросу, и по отношению к так называемой северной столице пришли к полному консенсусу. Слушая Воина, я порой очень жалел, что он не говорит по-немецки и родился не в свое время и не в той стране. Очень нам его не хватало, Воин Света был бы нашим шансом, нашим секретным оружием победы.
- Про Гетто поподробнее, пожалуйста, - попросил Эйнштейн с койки в углу.
- Альберт, дорогой мой друг, к вам это не имеет никакого отношения, - поспешил успокоить Эйнштейна Воин Света, - в рассуждении о Гетто я иносказательно, но бескомпромиссно и непоколебимо утверждал, что надо уметь любить, и только таких людей я хотел бы видеть рядом с собой. Этот мой трактат полон любви и света, я так считаю, но признаю, что излагал в нем свое, субъективное мнение. Но единственно правильное, разумеется.
- А про украинцев что, поясните доктор Геббельс, - подал голос один из сопалатников.
- Я, я сам все объясню, дорогой Николай Васильевич, - поспешил Воин Света. - Видите ли, я не люблю молоко. И в трактате о молоке, я не мог не коснуться таких язв современности, как лживость, бескультурье, страсть к халяве, непомерная меркантильность, воровство с честными глазами, понты, неоправданный снобизм и ничем не подкрепленные амбиции. Кругом мздоимцы и жулье, страшно жить, Николай Васильевич, и как вы справедливо заметили, редкая птица долетит до середины Днепра, подъемная сила у птиц давно не та, нарушено экологическое равновесие. Иногда я субъективно и иносказательно, но твердо и убежденно прихожу к выводу, что необходим новый порядок мироустройства, простейшие арифметические сокращения, один-два миллиарда людей, и увеличится место для жилья, появятся свободные рабочие места. Это ли не благо?!
- Да, друг мой, новый порядок, Ordnung, - мечтательно произнес доктор Геббельс и ностальгически икнул, вероятно, вспомнив прошлое.
- Хмм, на мой взгляд… - приготовился сказать что-то, похоже, об украинцах и Тарас Григорьевич.
- Друг мой, - бросился к нему Воин Света. – Я горжусь вами! Смотрите, друзья мои, - человек имеет собственное мировоззрение, свои убеждения, и неважно, что они не соответствуют общепринятым. Для кого-то это «хмм» просто бессмысленный звук, но какой шарм придало этому замечанию волшебное «на мой взгляд». Это как бы иносказательное проявление верности принципам, собственным, никому не понятным, не подтвержденным фактами, не совпадающих, возможно, с вашим опытом. Это апофеоз противоречивой пассионарности, коррелирующий с субъективным мировосприятием уважаемого Тараса Григорьевича, это альфа и омега его самобытного таланта, в наличии которого я не убежден, но допускаю, что если не следовать слепо за мнением большинства, талант можно обнаружить даже в неодушевленном предмете, а у почтеннейшего Тараса Григорьевича тем более.
- Браво, - воскликнул восхищенный доктор Геббельс, - вы превзошли даже меня, готов уступить вам в споре о творожных рогаликах…
- Друг мой, мы с вами часто спорили, но всегда вы мне уступали, восстанавливалась наша дружба, с пожеланиями хорошего дня, с вопросами о здоровье близких, с вашим одобрением моих прозаических экспериментов. И так ли важно, что вы заблуждались в вопросе классификации и систематизации плюшек, ведь мы всегда с вами приходили к общему мнению, по счастливой случайности совпадавшему с моим.

Продолжение следует...