ОлЯ, 74 - 19 декабря 2008 23:40

[COLOR=red]Эрот
Нежны стопы у нее: не касается ими
Праха земного она, по главам человеческим ходит.
Так вот, по-моему, он прекрасно доказал ее нежность, сказав, что
ступает она не по твердому, а по мягкому. Тем же доказательством
воспользуемся и мы, утверждая, что Эрот нежен. Ведь ходит он не по земле и
даже не по головам, которые не так-то уж и мягки, нет, он и ходит и обитает
в самой мягкой на свете области, водворяясь в нравах и душах богов и людей,
причем не во всех душах подряд, а только в мягких, ибо, встретив суровый
нрав, уходит прочь, когда же встретит мягкий - остается. А коль скоро всегда
он касается и ногами, и всем только самого мягкого в самом мягком, он не
может не быть необыкновенно нежным. Итак, это самый молодой бог и самый
нежный. К тому же он отличается гибкостью форм. Не будь он гибок, он не мог
бы всюду прокрадываться и сперва незаметно входить в душу, а потом выходить
из нее. Убедительным доказательством соразмерности и гибкости форм Эрота
служит то ни с чем не сравнимое благообразие, которым он, как все признают,
обладает. Ведь у любви и безобразия вечная распря. А о красоте кожи этого
бога можно судить по тому, что живет он среди цветов. Ведь на отцветшее и
поблекшее - будь то душа, тело или что другое - Эрот не слетит, он
останавливается и остается только в местах, где все цветет и благоухает.
О красоте этого бога сказано уже достаточно, хотя еще далеко не все.
Теперь надо сказать о его добродетелях, самая главная из которых состоит в
том, что Эрот не обижает ни богов, ни людей и что ни боги, ни люди не
обижают Эрота. Ведь если он сам страдает, то не от насилия - Эрота насилие
не касается, а если причиняет страдание, то опять-таки без насилия, ибо
Эроту служат всегда добровольно, а что делается с обоюдного согласия, то
"законы, эти владыки государства", признают справедливым. Кроме
справедливости, ему в высшей степени свойственна рассудительность. Ведь
рассудительность - это, по общему признанию, уменье обуздывать свои
вожделения и страсти, а нет страсти, которая была бы сильнее Эрота. Но если
страсти слабее, чем он, - значит, они должны подчиняться ему, а он -
обуздывать их. А если Эрот обуздывает желания и страсти, его нужно признать
необыкновенно рассудительным. Да и в храбрости с Эротом "и самому Аресу не
тягаться бы". Ведь не Арес владеет Эротом, а Эрот Аресом, - то есть любовь к
Афродите. А владеющий сильнее того, кем он владеет, и значит, Эрот, раз он
сильнее того, кто храбрее всех, должен быть самым большим храбрецом.
Итак, относительно справедливости, рассудительности и храбрости этого
бога сказано, остается сказать о его мудрости. Ну что ж, попытаемся,
насколько это возможно, не осрамиться и тут. Прежде всего, чтобы и мне
почтить свое искусство, как Эриксимах почтил свое, скажу: этот бог настолько
искусный поэт, что способен и другого сделать поэтом. Во всяком случае,
каждый, кого коснется Эрот, становится поэтом, хотя бы "дотоле он и был чужд
Музам". А это может нам служить доказательством, что Эрот хороший поэт,
сведущий вообще во всех видах мусических творений. Ведь чего сам не имеешь,
того и другому не передашь, а чего сам не знаешь, тому и других не научишь.
А уж что касается сотворения всего живого, кто станет отрицать, что
благодаря мудрости Эрота возникает и образуется все, что живет?
И мастерство в искусстве и ремеслах - разве мы не знаем, что те, чьим
учителем оказывается этот бог, достигали великой славы, а те, кого Эрот не
коснулся, прозябали в безвестности? Ведь искусство стрельбы из лука,
искусство врачевания и прорицания Аполлон открыл тогда, когда им руководили
любовь и страсть, так что его тоже можно считать учеником Эрота, наставника
Муз в искусстве, Гефеста - в кузнечном деле, Афины - в ткацком, Зевса - в
искусстве "править людьми и богами".
[COLOR=grey]Платон[/COLOR][/COLOR]

• 
• 
•