leon80, 64 - 5 июня 2008 22:12

[B][FONT=Courier][COLOR=lilac][SIZE=+2]
Старьевщик
[SIZE=+1]
Я работаю старьевщиком.
Покупаю старые вещи.
Осязаемые отпечатки времени.
Но это не значит, что мне приходится по утрам выкатывать из подъезда скрипящую металлическую тележку и объезжать окрестные помойки. Как и в каждом бизнесе у старьевщиков есть своя элита, высший разряд, закрытая каста. А есть и особые специалисты, о которых мало кому известно.
Я работаю на дому.
Все мои клиенты свое "старье" приносят сами. Они не чужды любопытства. "Зачем Вам все это? " - спрашивают они. "Куда Вы это деваете" или "Что Вы с этим делаете", - их следующий вопрос. Я улыбаюсь в ответ и называю цену. Обычно после этого вопросы исчезают. И все же, если Вас интересует, зачем мне весь этот хлам, отвечу. Я его уничтожаю. И получаю за это от работодателя хорошие деньги.
Более всего я люблю фотографии и старые письма. С ними проще всего разбираться. Их можно сжечь. Мой дом старой постройки, в клозете стоит высокий титан. В нижней части этого дореволюционного монстра есть закопченная дверца. Собираясь помыться в пожелтевшей ванной, нужно укладывать в топку маленькие березовые чурбачки, а затем разжигать огонь. Вместо этого я кладу туда скомканные письма, конверты и фотографии и жду, пока уничтожаемые письменные свидетельства чьей-то жизни согреют воду. Иногда я сжигаю книги с дарственными надписями. Почетные грамоты. Приветственные адреса. Но никогда тряпки. Тряпок приносят довольно много, но среди них все чаще попадается синтетика. Она горит плохо и издает неприятный запах. Тряпки я рву на части, режу на мелкие лоскуты.
Раз в неделю мой работодатель приезжает на автофургоне вместе с двумя грузчиками, одетыми в синюю безымянную униформу, и забирает плоды моего труда. Жестяное ведро с пеплом от сожженных писем и фотографий. Холщовые мешки с ветошью из разрезанных платьев и другого тряпичного барахла. Баки из оцинковки с разбитой мною на мелкие осколки посудой. Отдельно - смятые алюминиевые кастрюли, раздавленные самовары и испорченные электроприборы. В последнюю очередь, разобранную на части старую мебель. Работодатель придирчиво осматривает качество порезки ткани и величину осколков посуды. На все это действуют жесткие нормативы. Например, мебель должна быть разобрана полностью. То есть ткань содрана, металлические части погнуты и расплющены, деревянные - вымазаны масляной краской. Если на частях мебели имеются какие-то надписи или выдавленные знаки, они должны быть уничтожены. Самое удивительное, что мебель именно с этими знаками стоит дороже.
Ранее некоторые неудобства доставляли мне драгоценности, медали, ордена, монеты и значки. Работодатель требовал стачивания их напильником до состояния металлической стружки. Дело это было хлопотным. Даже тяжелые тиски и внушительный напильник не облегчали работу. Поэтому однажды я оставил слесарные опыты. Выскользнув из дома на недолгое время, я положил эти безделушки под колеса громыхающего по нашей улице трамвая. Результат превзошел ожидания. Теперь я спокоен. Мои бывшие проблемы регулярно превращаются в маленькие металлические блинчики. И что говорить о камнях, если даже хваленые алмазы крошатся в пыль. Всего-то и остается переплавить мягкие металлы в домашнем тигле с помощью газовой горелки в небольшой металлический брусок.
Работодатель подбрасывает его на ладони, удовлетворенно кивает и, наконец, берет коробку, в которой находится пепел финансового отчета. Дело в том, что всех недельных посетителей я заношу в специальную опись, где указываю их имена, что они мне сдали, и сколько я им за это заплатил. Когда неделя заканчивается, я сжигаю отчет, а вместе с ним и указанный в нем остаток выделенных мне на неделю средств. Я не имею права оставить его на следующую неделю. Следующая неделя - это новая жизнь, новая опись и новые деньги. Иногда я смотрю на скручивающиеся в огне зеленоватые купюры и смеюсь. Меня эти деньги не волнуют.
Работодатель открывает коробку, втягивает носом запах пепла, слюнявит палец, тыкает его в дно, лижет и довольно улыбается. "Все точно", - говорит он и неуловимым движением высыпает пепел в собственный карман. Вслед за этим работодатель выдает пачку денег на следующую неделю, заставляет тщательно пересчитать, а перед уходом вручает с маслянистой улыбкой мою зарплату за неделю прошедшую. Это хорошие деньги. Излишне говорить, что квартира, в которой я теперь живу, когда-то была огромной коммуналкой. Что вы скажете о моей зарплате, если я сообщу Вам, что теперь живу в этой коммуналке один?
[SIZE=-1]
(продолжение ниже)

[/SIZE][/SIZE][/SIZE][/COLOR][/FONT][/B]

• 
• 
•