Galina, 66 - 7 октября 2021 18:53

Первые Снежинки кружились в небе и падали Мишке на нос.

Мишка ничего не видел, но он помнил, что снежинки красивые и маленькие.
Мишка фыркал носом и удивлялся, что с носа капает вода, а снежинки с носа не капают.
Медленно и устало Мишка слепо бродил между кустами, принюхиваясь и ловя носом едва уловимые запахи знакомых и незнакомых собак.
Вот здесь, например, была Джесси, дурацкая болонка из второго подъезда. Глупая и вздорная баба, почему то возомнившая себя королевой двора.
А вот какой то незнакомый запах, наверное просто кто то мимо пробежал.
Мишка шёл тяжело, слишком тяжело даже для старого пса.
Дело было не в возрасте, да, он давно уже не был резвым щенком, но дело было не в этом.
Дело в том, что у Мишки болела душа.
Это люди могут думать, что у животных души нет, а Мишка точно знал, что у него есть душа, вернее, что он сам Душа, потому что именно так его звала Она.
Она была с Мишкой с того момента, как он себя помнил и все пятнадцать лет его жизни.
Она и тогда, когда нашла его в коробке из под телевизора, уже была не молодая, а потом они постарели вместе.
Они все делали вместе.
Человек и его Душа.
С утра она наливала себе кофе, а Мишке молоко и звала его : "пойдём, Душа моя, встретим новый день нашей жизни".
Говорят собакам нельзя молоко, но Мишке было можно, потому что он "душа".
Потом она неспешно собиралась, надевала шляпку на себя и поводок на Мишку и они шли "плестись". Она так и говорила: "пойдём, Душа, тихонько поплетемся".
И они шли плестись вдоль Мойки ведя беседу.
Вернее, она рассказывала ему про Ленинград своей молодости, а он делал свои собачьи дела.