Ветровоск, 58 - 13 марта 2019 12:32

Оказывается Билли не только великолепный музыкант, но и глубокий философ.
Вот что она написал после вчерашнего концерта:
Билли Новик
вчера в 18:01
"Билли, Том, Дима и Вадим".
Кто все эти люди?
Многие думают, что у меня "их" двое: Билли и Том, и не всегда можно понять, где кто. Однако в моей теперешней картине мира - Тома, как ни странно, почти и не существует. Но есть другие ребята.

Вообще это неслучайная история. Началась она с того, что мой отец по поручению матери отправился регистрировать меня в ЗАГС под именем Николай, но был переубежден регистраторшей.
- Вы действительно хотите назвать ребенка Николаем? Дело ваше, но просто сейчас каждый второй ребенок Николай. - Повела бровью молоденькая регистраторша.
-А какие есть хорошие и не очень затасканные имена? - спросил отец.
-Ну, вот список, посмотрите сами. Мне нравится имя Вадим, - улыбнулась она.
-А что и вправду хорошее имя. И звучит хорошо: Вадим Валерьевич. Пусть будет так.
Когда он вернулся домой, мать, прочитав свидетельство о рождении, глазам своим не поверила. Что? Кто Вадим? Наш сын? Нет. Не бывать этому. Через некоторое время, остыв, она решила, что если использовать второй слог имени Вадим, то получится сокращенное Дима, а это всё же не так ужасно.
В итоге я был кем угодно, Котиком, Козликом, Димой, но не Вадимом. Вадимом меня называли только тогда, когда хотели наказать. Этакий строгий ледяной тон разговора со мной, когда я виноват. И у меня вырабатывается условный рефлекс, страх и отторжение собственного имени. Я - Дима. Дима Новик. Мама объясняет воспитателям, учителям в начальной школе, что я хоть и Вадим, но на самом деле - Дима. Когда ко мне обращаются Вадик, у меня возникает чувство отвращения к этому человеку. Я не Вадик. Какое тошнотворное имя, точно, оно ассоциируется у меня с рвотным позывом. В школе у меня есть клички: Пау, Оззик. И всё же все они лучше "Вадика".
В десятом классе я перешел в очередную школу и там внезапно стал Эдиком. Я был новеньким, и когда ребята из других классов спрашивали друг у друга, как зовут вон того новенького из 10А, видимо, вкралась ошибка, и все, включая нашу классную, стали называть меня Эдиком. Мне нравилось, я не опровергал. Это было всё же лучше, чем долго объяснять каждому, что мое имя Вадим, но звать меня надо Димой, хотя связь этих двух имен и не очевидна.
Бардак с именем, одним словом.

Кто-то, не помню кто, сказал, что нужно, мол, не парится и "просто быть самим собой". Я всегда был в бешенстве от этого высказывания в стиле "Капитана Очевидность". Когда Дима был "самим собой", это были самые тяжелые дни моей жизни. Настолько неприятные, что и вспоминать не хочется. Когда же появился товарищ Билли, стало существенно легче. Можно сказать, веселее и даже ощутимо счастливее. Но внутренне было ясно, что все это не до конца по-настоящему, и не может быть навсегда.
Когда-то перед тем, как сойти с рельс, и пустится в новую рискованную жизнь, я выбирал себе псевдоним. На случай полного провала и позора, когда можно скинуть свое ненастоящее имя, как змеиную кожу, и выйти, что называется, сухим из воды. Варианты были разные. Например, Слава Купчинский - по имени центрального проспекта и главного кинотеатра Слава Купчино. "Шляпсон" - этакий шансон-раздолбай с якобы европейскими корнями. Вильям Фогельшвайн - английский подонок с немецким грехопадением в родословной. Остановился я на псевдониме Билли, по имени одного из персонажей песни Ника Кейва "Stagger Lee", которая мне нравилась в то время. Билли Дилли был в целом, неплохим парнем и принял достойную смерть, будучи нашпигованным свинцом из Кольта 45 калибра. Для правдоподобности образа я решил оставить свою фамилию, Новик. Так вот самым главным запасным вариантом, я всегда держал для себя свое практически неиспользуемое настоящее имя - Вадим. То имя, которое дали мне почти по ошибке, то имя, которое значится у меня в паспорте. Пусть оно мне и не очень нравится, но зато оно "чистое", незапятнанное, истинно свое. Оно станет моим, когда я смогу позволить себе быть "самим собой". В глубине души я надеялся, что когда-нибудь, когда я вырасту и стану сильным, уверенным и спокойным я смогу взять его. Вот только вопрос когда это случится. Да какая разница, думал я. Будет-будет, не будет - и ладно.

Итак. Билли определён. Он на сцене для того, чтобы, будучи лузером по жизни, поделиться жизненными наблюдениями и необычными ракурсами на ситуации. Тем самым посмешить людей, продемонстрировав свою дерзость, неординарность, парадоксальность взгляда и чувство юмора. Произвести впечатление и воодушевить неудачников. Вот, мол, у меня все плохо, но я не унываю. Это даже прикольно. Спать на улице - так вообще счастье. Это способ самоутвердиться, замаскированный в самоиронии и псевдосамоуничижении. Он знает, чего хочет, знаком с жизнью и всеми ее ловушками и подвохами. За его плечами многое: сотни тысяч километров, потерянные друзья, невыполненные обещания, нарушенные клятвы, тягостные предательства и грехи, близкие к смертным, разбитые сердца, осознание бренности всех человеческих ценностей и жизненных канонов. И, в конце концов, - легкое и ироничное принятие этого мира со всеми его прогорклыми потрохами. Короче, циничный оптимизм "бывалого".