Валера, 47 - 5 апреля 2015 23:21

Штормовое предупреждение

Городок Нидерзау уже две недели терзала буря. Сыпала снегом, била градом, мочила дождем и хлестала ветром. Обычно чистые улицы буря выстлала шматами мха с крыш, ветками деревьев, мульчой с клумб и прошлогодней листвой. Весь это нещадно молотили колеса автомобилей, превращая в грязную кашу, брызги которой подхватывались ветром и покрывали стены домов, витрины, дорожные указатели и одежду прохожих. Буря рвала и метала растяжки, баннеры и плакаты, опрокидывала мусорные контейнеры, выворачивала с корнем деревья и, приходя в полное неистовство, швырялась черепицей с крыш. В воздухе носились пакеты, пластиковые стаканы из-под колы, бумажные тарелки от картошки и вообще всё, что было легче двух килограммов и плохо лежало.
На улицу выходить было опасно. Однако Вальдемар Шпрунг который уже час стоял на продуваемой всеми ветрами платформе железнодорожной станции и глазел на табло, щурясь и кутаясь в мокрый и грязный, как половая тряпка, плащ. Поезд в который раз задерживался. Шутка ли, при такой погоде... Это даже погодой назвать нельзя. Это уже близко к катастрофе, национальному бедствию.
Сам Шпрунг никуда не собирался ехать. Он вообще неохотно выбирался из родного городка. Он встречал гостя. Очень, очень странного гостя...

- Ну, наконец-то! - вскрикнул Вальдемар, когда разглядел сквозь мглу медленно приближающийся поезд.

Гость оказался крупным, рыхлым мужчиной с комковатым и сырым лицом. Он безрадостно полоснул по Шпрунгу взглядом мелких серых глаз и начал ругаться:
- Проклятый климат! Проклятая железная дорога! Они останавливались раз пятнадцать. Чтоб они провалились к чертовой матери со своим штромовым предупреждением! Мне хотелось повеситься, застрелиться; меня тошнит от тоски, мне скучно до чертиков! Ненавижу весну.
- Ну, теперь-то чего говорить? Ты уже здесь. - Шпрунг оценивающе глядел на прибывшего. - Ты хорошо обо всём подумал, Вилли?
- Да я бы хоть сейчас прыгнул под поезд! Чертово дерьмо, как вы мне все надоели! Ну, что ты вылупился, что смотришь? Думаешь, прямо здесь приступить?
- В отличие от тебя, у меня хорошо развит инстинкт самосохранения, - самодовольно ответил Вальдемар.
- Инстинкт самосохранения? А зачем он тебе, скажи мне на милость? - Продолжал бесноваться Вилли, и щеки его дрожали от негодования. - Посмотри на себя, ты же урод! Чёртов карлик! От тебя женщины должны шарахаться! Зачем тебе усы? Они же похожи на паклю. Они из тебя делают какую-то крысу! Наверное, ты хотел выглядеть мужественней? Как ковбой, нет? И серьгу в ухо всунул, ах ты умора!

Шпрунг зарделся. И, похоже, от удовольствия. "Унижай, унижай меня, долбанный боров. Ах, до чего же хорошо, тепло, аж мурашки по коже!".
- Ну пошли, пошли уже домой! - потянул он толстяка за рукав. - Я замерз, промок, есть хочу. Тебе, наверное, всё равно - чем хуже, тем лучше. А я так не считаю.
- Дерьмо собачье, - скривился Вилли, - зачем ты живешь, гнида? Ты что, Эйнштейн? Мать Тереза? Махатма Ганди? Кому от тебя польза, кому радость? У тебя кривые ноги и вонь изо рта. Ты же ничего из себя не представляешь! Ни-че-го! Ничегошеньки! Клянусь - в жопе у тебя геморрой, ты не можешь даже посрать нормально. Для чего ты вообще существуешь?!
- Для таких, как ты, Вилли. Ибо тебе, кроме меня, ничего уже не надо.
- Да ты прав, шмакодявка! Именно за это я тебе плачу такие деньги!
- Не забывай, что я очень рискую. Это непростой бизнес.
- Да мне знаешь как насрать на твой бизнес?! Ну просто тьфу, и растереть! - Вилли всё больше сатанел. Его целлюлитные щёки дребезжали на ветру, глаза вылезли из орбит. - Ты просто ничтожная тварь, ты наживаешься на человеческом горе! Паразит! Я бы тебя просто раздавил, как клеща, но я уже принял решение... А деньги, которые ты за это получишь, заработал я своими руками. Своею кровью, своими нервами. Я думал, у меня будет семья, внуки, счастливая старость!
Глаза его покраснели, под ними надулись красные мешки. Вилли плакал, хотя слез на мокром лице видно не было.
- Я экономил каждую копейку. Я пять лет не был в отпуске. Всё ради этой сучьей жизни, будь она трижды проклята!

Спутники подошли к внушительному двухэтажному дому из темного дерева. Шпрунг отпер дверь и они вошли в теплый холл.
- Однако! Неплохо ты разжился на своём бизнесе! - Вилли стаскивал с себя мокрую куртку и оглядывался по сторонам. - И как тебя только земля носит!
- Почему тебя это так беспокоит? - иронично ответил хозяин. - Проходи в зал. Ты как хочешь, а я сварю себе горячего кофе. Мне бы не хотелось простудиться. Я понимаю, что тебе уже всё равно. А я хочу жить ещё долго и счастливо.
- Счастливо?! Да разве ты человек? Как можно заниматься этим и ещё хорошо себя чувствовать, заботиться о здоровье и о домашнем уюте?
- Я занимаюсь любимым делом, которое приносит мне хороший доход. Разве это не счастье?
Шпрунг возился с кофеваркой. Потянулся приятный, сладкий кофейный запах. Вилли не удержался от соблазна. Ему тоже приготовили чашку.
- Вообще, Вилли, ты меня удивляешь, - заговорил Вольдемар, - откуда в тебе столько зависти и злости? Обычно люди, которые приходят ко мне, ведут себя намного скромнее.
- Скромнее? Это как? Может быть, в ногах у тебя валяются и плачут от благодарности?
- Во всяком случае, они не поносят меня на чем свет стоит. Они ведь пришли добровольно; всё тщательно обдумали, взвесили и нашли себя недостойными продолжать в том же духе. Раз уж человек не способен измениться, что ему остается?
- Люди - дерьмо! Они просто ходячие мешки с говном. Я ненавижу их всех вместе взятых. Большинству из них незачем жить, незачем доживать до старости. Чопорных старух ненавижу. Трясущихся стариков. Шумных детей. Болтливых баб. Грубых мужиков. Все они недостойны...
- Прямо таки все?
- Не все, конечно. Есть великие люди. Гении. Но �

• 
• 
•