Сказочник, 89 - 9 октября 2013 23:20

На краю вселенной.
Долго шёл, потом вышел из ручья, углубился в какую-то чащу. Сел на пенёк, притомился, отдохнуть немного надо. А потом - дальше, на дорогу какую-нибудь выйти надо. В кустах затрещало. Оглянулся. Настя...
- Ты чего?
- Я это... Я за тобой шла...
- Зачем? Я же сказал - домой иди.
Подошла, встала перед его рассерженным взглядом. С ноги на ногу переминается... Как ученица нерадивая у доски, урок не выучившая.
- А вдруг это... обморок у тебя опять? Кто ж тебе поможет? - смотрит из-под лобья.
Игорь расхохотался.
- Настя - скорая помощь. Врач-реаниматолог! Ой, умора!
Увидела, что смеётся, тоже улыбнулась. Потом опять посмурнела.
- С тобой хочу.
- Куда? В тюрьму?
- Да хоть в тюрьму... С тобой. Домой не вернусь. Там мать пьяная... И вообще... Муслимы всякие...
- Даааа... Ты же знаешь, со мной нельзя. Да и - куда? Я ведь уже и так, как говорится, - на краю Вселенной. Мне только спрыгнуть вниз осталось. И ты со мной?
- И я с тобой.
Твёрдо сказала, уверенно. Прыгнет.
- Хм... Ну ладно... Ты по ручью шла?
- Зачем? Там же мокро.
- Ну да - мокро.
Значит, собачки по её следам и его найдут. Да Бог с ним.
- Ну тогда - пошли...
Выйдем на дорогу и с первым же транспортом отправлю её назад, домой. Глупая. Рискует как...

Шли пока не упёрлись в какой-то посёлок. Прошли по улице. Вышли на какую-то площадь. Кафе. Вдруг вспомнил, что с утра ничего не ел.
- Ты кушать хочешь?
Она задумалась.
- Ой, правда. Хочу...
Зашли. Съели чего-то непонятного, но съедобного. Пока она доедала, он сидел смотрел на неё. В голову пришла мысль. Единственно верная. Он её сначала отогнал, а она опять. Ну значит, так тому и быть. Тут же в баре купил бутылку шампанского.
- А это-то зачем? Что за праздник? Машину надо искать, автобус какой, электричку - не знаю. Бежать надо, а ты -шампанское.
- А куда бежать, Настёна? Ты же умная девочка, всё понимаешь - Вселенная закончилась. Я на краю. Бежать больше некуда. Да и незачем... Ну что это - старый мужик бегает по белу свету как заяц. От своих же...
Помолчал. Когда-то, когда ещё в областной онкологии ему поставили этот роковой раковый диагноз, он долго обсуждал его с Васильичем, со своим приятелем-врачом. Обсуждение было грустное, Игоря уже не волновала сама его кончина, но он видел, что подобная болезнь делает с людьми. Она их просто съедает. Превращает в мумии. Выжигает изнутри, медленно и мучительно. Обречённые пыжатся, карабкаются, пытаются всплыть из этой трясины на поверхность, глотнуть воздуха, но болезнь медленно и неотвратимо тянет их на дно. Игорь так не хотел. Цепляться за жизнь из последних сил, когда обречён, когда точно знаешь свой уверенный и неотвратимый конец, превращаться в страшного мертвеца-зомби... Нет, это не его. Лучше уж обрубить всё разом. В гуманных странах есть эвтаназия. Мы ещё более гуманны - у нас её нет. Мы бережём своих живых покойников, даём им всласть помучиться, исстрадаться. И помучить всех своих близких, которые, намаявишись и измучившись, уже как манну небесную ждут - ну когда уже? Ну скорее бы, что ли? И тут же крестятся - ох, прости Господи. Об этом и поведал Васильичу, который со свойственной ему бесшабашностью тут же и предложил:
- Тю! Самому кони двинуть? Два пальца! Штук шесть-семь таблеток клофелина и - прощай мой милый друг! Сам не пробовал, не знаю, но судя по протеканию реакции организма на это лекарство - смерть просто кайфовая! Сердце медленно останавливается, сначал шум в ушах, потом звон - как колокола бьют, вялость, упадок сил, потом... летальный исход. Что и требовалось. Примерно так. Ну выпьешь - узнаешь. И мне расскажешь.
И заржал. Не принял всё это близко к сердцу. Берёг его - своё сердце. Ну так - врач-профессионал.
Сейчас всё это вспомнилось.
- Ты свой клофелин не потеряла?- вдруг спросил Игорь у Насти.
Она порылась в кармашке, достала упаковку, протянула.
- Нет, целый. А тебе зачем?
- Лечиться, Настя. Излечивать свою болезнь.
- А им - чего? - лечатся?
- А ты думаешь его только мужиков глупых глушить выпускают?- рассмеялся. - Нет, это лекарство. Только уж очень сильное. Сама знаешь. Применяла же?
Она виновато кивнула.
- Было дело. Раза два-три.Только чуть-чуть, чтобы не до смерти.
- Ну вот. - он спрятал упаковку в карман, - Сейчас мы найдём остановку автобуса и ты поедешь домой. И будешь себя вести так, как мы договорились, лады?
Она долго, не мигая. смотрела на него, потом всхлипнула, по щекам заблестели дорожки от слёз.
- Не гони меня, - жалобно скривила она рот, - Я никуда не пойду...
- Ну тихо-тихо. мы не в лесу, тут люди кругом.
- И пусть. Я никуда не пойду...- слёзы лились всё больше, вот она уже задёргала худенькими плечиками, захныкала, - возьми меня с собоооой...
- Да куда ж я тебя возьму? Со мной тебе нельзя, молодая ещё больно. И глупая. Всё у тебя наладится, поверь. Езжай домой...
Она вдруг переметнулась через стол, вцепилась в него обеими ручками, слёзы уже не скрываясь брызнули из глаз и она заорала навзрыд:
- Не пущщщуууу!!! Не даааам!!! Только с тобой!!!
Барменша и кассирша удивлённо уставились на интересную парочку. Совсем что ли одурели эти старики-бабники? Никакой совести! Совсем за молодых девчонок взялись! Куда только милиция смотрит?
- Да не кричи ты так, - тщетно пытаясь оторвать от себя её цепкие руки, проговорил Игорь, сконфуженно оглядываясь по сторонам. - Успокойся, ради Бога! Хорошо-хорошо, не езжай домой...- помолчал, добавил: - Езжай куда хочешь. У тебя теперь есть деньги - больше двухсот тысяч. Съездий на море, отдохни, покупайся. позагорай. Ты же никогда не была на море?
Она отрицательно замотала головой и упрямо сказала:
- Поеду. Если с тобой.
- Ну что ты как маленькая заладила - с тобой да с тобой! Я тебе - кто?
- Дядя.
- Даже не тётя. Я тебе никто. Да меня и нет почти. И вообще - мне надо собираться, а ты мне мешаешь.
П.с