Сказочник, 89 - 1 октября 2013 21:59

Это очень многобуквенное произведение,поэтому,те кто не любит длинные повествования,проходите мимо.Я буду публиковать по два поста в день.И да,просьбочка.Не отождествляйте меня с героями моих рассказов,и не приписывайте мне тех качеств,которых у меня нет.

"На краю Вселенной..."

...ну и что? - безрадостно спросил Игорь, прямо смотря в смурное лицо бывшего одноклассника, в его глаза. Когда-то вместе сидели за одной партой, позже вместе пили пиво и портвейн, кадрили девчонок... Были ровня, хотя не думали об этом. Сейчас - Юрка врач, светило, Игорь - пациент. Больной. Бааальной, Вы таблетки приняли? Тааагда на клизьму! Смешно. Кто б мог подумать? В то время...
Дааа, в то время... Лет 35-40 назад... Боже мой! Как давно!
Время то исчезло, растворилось, рассыпалось в прах... Как и сам город, где прошло их детство и юность... Того города больше нет...
И никогда не будет...
Всё смертно...
Юрка как-то замялся взглядом, стал перебирать бумаги на столе... Да ясно - ЧТО - ответ давно известен. Собственно, не столько этот ответ интересовал Игоря, сколько - как же нынче врачи сообщают своим пациентам, что... ну что...это... ну, в общем, копец. Кранты. И надежды - никакой.
Нет, конечно, про надежду они вряд ли так скажут - надежда вроде бы - как принято считать,- всегда есть. И умирает последней. Или - вообще не умирает. Или - второй. Потому как пациент умрёт раньше. Первый. Опережая надежду на финишной прямой...
В общем, ерунда всё это. Мелочи. Всё мелочи. Когда уже знаешь... Когда точно знаешь...
И врачам это тоже - мелочи. Неприятные - факт, но мелочи. Привыкли, наверное. Это когда первый пациент умирает. Ну, второй. Тогда -да, тогда на душе погано - всё-таки человек. Пациент. Ты его лечил, старался. А он... Всё-таки умирает. Обречён...
Страшное слово. Даже если не ты обречён. Всё равно страшное. Неотвратимое...
Обречен...
Вот он - сидит, вроде тут, вроде живой... А вроде уже и нет его... Потому как - обречён. На смерть. Не на свадьбу же...
И вот когда это слово - пусть даже не произносится, но подразумевается... Тогда да - цепляет. Крепко...
Потом - нет. Меньше. Потом - ещё меньше. Профессия. И чувство это - скупой и какой-то стандартной жалости - профессиональное. Типа - защитное. Как резиновые перчатки у электромонтёра. Не влезай - убъёт. И тут так же. О каждом обречённом горевать - никакого сердца не хватит. А врачи - тоже люди. Только с профессиональными отклонениями. Вот и надевают эти перчатки резиновые на сердце свое... Да все мы с профессиональными отклонениями - что уж тут. У каждого какие-то свои перчатки.
Но тут-то другое. тут не только тандем "врач-пациент". Тут ещё "врач -друг, одноклассник и пациент - друг, одноклассник". Общее детство, общие друзья, общие воспоминания.
- Понимаешь, Игорь...- начал аккуратно Юрка, сложил пальцы ладоней в перекрест, положил руки на стол и навалился на них грудью.
- Да ладно, не трудись. Понятно и так. Да и для меня это не новость - знал. А за труды - спасибо...
- Ты погоди. Не всё так однозначно...- вяло сопротивлялся Юрка. - Эти новые методы... Как минимум полгода у тебя есть. Будем ещё раз проверять, ПЕРЕпроверять, будем... будем лечить, наконец...
- Юра! В вашей Бурде не самая плохая аппаратура. Штаты-Европа! Уровень! Она редко ошибается. И врачи у вас собраны со всей страны - далеко не дураки. Да ты и сам - башка. Так что... спасибо, Юрок. Любая определённость - даже такая - лучше туманности и сомнений...
Он поднялся, подошёл к Юрию - пожать руку.
- Да погоди ты! Рано ещё горячку-то пороть! Сядь...
Игорь опёрся руками на края столешницы, навис над Юрием.
- Я знаю. Ты сейчас мне про надежду будешь говорить. Типа: у всех и всегда остаётся - пусть маленькая - да надежда. Даже у расстреливаемых - вдруг патроны отсырели или затвор заклинит?
- Ну вот, видишь? - попытался улыбнутся Юра.- Надежда всегда есть, а тут тем более, тут...
- Патроны, Юра, - перебил он его, - перед расстрелом проверяют. А затвор - передергивают. Можешь мне поверить на слово - я знаю. Бывай! Увидимся!
Вышел...

Моросило. Прохлада. Хорошо после летней жары в мае.
На душе было на удивление спокойно. Без судорожного трепета и обвальных экстазов типа - всё! Конец! Ай-яй-яй! Ой-ёй-ёй! Как же это? Как же? Это с другими - да! А со мной? Со мной! Не может такого быть!
Нет, наоборот - спокойствие и какая-то умиротворённость: кусочек ещё есть, поживём, слава Богу!
Врёт!
Вначале же было, когда результат стал известен и оглашен - было! Пусть без внешних экстазов, внутри только рвануло - как гром, как молния, как слива перезрелая или абрикос надутый-налитой в кулаке, когда его резко сжать - аж брызнуло! Сквозь пальцы брызнуло! Струями липкими! Всё! Конец! Как фазан - Игорь охотился, знает - свечой - фррр! - вверх, вверх! - надежда, а вдруг? - и тут же - бац! выстрел! пух-перья! - и камнем вниз, вниз - всё! Амба! Аж зажмурился, чтоб слёзы не брызнули, так зажмурился, что зубы скрипнули и в скулах захрустело!
Всё! Точка! Выстрел!
Быстро взял себя в руки, глубоко вздохнул - резко выдохнул. Три раза. Вроде успокоился. Вроде отпустило.
Только маленькая досада - типа: ну что, дурак? Убедился? Говорили тебе, так нет - в Бурденко прибежал. Тут тебе сразу - чик! - и вечную жизнь напророчат! Смешно...
Но и эта досада, как маленькая тучка на небосклоне, брызнула теплым дождичком и развеялась. Да нет - всё правильно. Правильно, что послушался пацанов и к Юрке в Бурду приехал. Теперь хоть точно знаю - что и когда. Определённость. Это, братцы, дорогого стоит в нашем изменчивом, вертлявом как уж или скользкий угорь и постоянно меняющемся мире. Дорогого. Порой - жизни...
Небо словно бы прочло его мысли - тучки как-то проредились, проскользнули первые робкие лучики солнца. Сейчас вылезет - парево будет!
П.с