Сказочник, 89 - 6 августа 2013 19:55

Рэсторан.Окончание.
Одесса тут же окутала нас тёплым душистым шарфом весенней южной ночи. Мы прошли по бульвару - не помню - не то 1-го Мая, не то Мира, знаю только, что во время войны этот бульвар называли бульваром имени Гитлера - одесситы рассказывали. Вот это я запомнил. Митяй толково почувствовал себя пятым колесом и слинял. А мы принялись обсуждать, как нам половчее закончить вечер. Пляжам было ещё не время, На улице, несмотря на юга и середину весны, тоже долго не погуляешь - вечера были ещё прохладными. К нам в общежитие судоремонтного завода - флагмана очередной пятилетки - нечего было и думать. Во-первых, нам выделили одну комнату на троих. Во-вторых, там наверняка уже Митяй, и где гарантии, что после вкушения воды для мытья рук он не захочет пригубить из унитаза? А этого бы мы уже не вынесли...
И тут Юлечка Малиновская - ох и светлая головка! - закинула идейку. Суть её была проста и надёжна как перпендикуляр. Девчата, будучи студентками медучилища, сколько-то дней в месяц должны были отрабатывать в поликлиниках и больницах в качестве не то медсестёр, не то прочих дежурных нянечек - я знаю? И во многих медицинских учреждениях у них были кучи знакомых, которые могли бы нас пустить в пустую палату или операционную. Хоть на всю ночь!
Коньячок будоражил мою кровь, но ещё больше меня будоражили пушистые локоны Танечки Чернявской, заманчиво щекочущие мою щёку. Я был согласен на всё, только бы там было относительно уединенно и чисто. Ну хотя бы на часок, а лучше на два. Хоть в прозекторскую! Хоть в морг! Подвинем жмуриков - им не до нас.
Девочки посовещались, выбрали наиболее удачное место, мы тут же взяли мотор (по-одесски такси) и через каких-нибудь четверть часа уже сидели в абсолютно стерильной операционной. Пустившая нас из милости дежурная медсестра-студентка оказывается сегодня тоже принимала участие в операции века, и помятуя о нашей щедрости при распределении добычи, тут же в качестве алаверды выкатила пол-литровую мензурку медицинского спирта. С больничной кухни (тогда в больницах ещё кормили, а не лечили голодом) была принесена какая-то нехитрая снедь и пиршество продолжилось.
Что было дальше? Угадайте с трёх раз.
Да-да, именно с трёх, потому что то, что было потом, повторилось три раза. На операционной каталке. Это было что-то! Каталка была на колёсиках, и от каждого нашего с Татьяной энергичного толчка продвигалась вперёд сантиметров на двадцать. Колесики крутились куда хотели - и вот так мы и катались по операционной всю ночь. Укатываясь со смеху, пьяные и счастливые!
Молодость! Что ещё нужно для полного счастья?
Ну разве кусочек обэхаэсэсу.
Кстати, Вовке с Юлей повезло меньше - они таки действительно попали в какой-то кабинет типа прозекторской. Трупов там, слава Богу, не было, но к утру замёрзли они окончательно. Так что весь оставшийся спирт мы с Татьяной галантно отдали им. Мы и так были пьяны. Не от спирта.
Сейчас я вспоминаю ту сумасшедшую и отчаянно бесшабашную ночь и немножко грущу. Нет, не по ушедшей молодости, хотя это конечно же грустно. Я грущу о том потерянном навсегда времени. И играет почему-то в душе довоенный фокстрот типа Риориты.
Я многое забыл - боже ж мой - сколько лет! Но я отчётливо помню почти каждую родинку на её теле, слышу шорох одежды, снимаемой ею в темноте и бряканье ручек каталки о стены и столы, грохот упавшего бювара? бювета? - или как он там называется? - со шприцами. Слышу её заливистый смех. И вижу её тёмные с искринкой глаза. Почему они у всех одесситок обязательно были с искринкой? Или это отсвечивал фонарь с улицы? Или глубоко в их глазах таился маленький кусочек южного солнца? Я знаю?
И то, как она красиво пила разведёный спирт из больничной мензурки. Сидя совсем голая на дурацкой каталке. На которой - возможно - возили и трупы.
И всё это - как фотография...
Случайно выпавшая из потасканного альбома моей памяти...
Чётко и ясно, хотя Кодаков ещё не было...
Много чего не было...
И хрен с ними - с Кодаками! Мы прекрасно обходились и без Кодаков, и без микроволновок, и без автоматических посудомоек, и без тысяч таких вроде бы необходимых, но на проверку - совершенно ненужных безделушек. За которыми безрассудно и оголтело гоняемся...
Но в природе всё до обидного взаимосвязано: если что-то где-то прибавляется, то в другом месте так же и убавляется. Это как закон. Закон не уголовный - тот можно обойти, или купить, или изменить. Этот - глыба, утёс, скала! Его не обойти. Он всесилен. Он непоколебим!
И может быть, получив себе в утеху груду глупых безделушек, мы потеряли что-то намного более ценное? Помните как в "Иронии судьбы" у Ипполита - мы перестали делать милые глупости! Мы перестали лазить в окна к любимым женщинам!
Точно! В десятку!
Ах, Ипполитушка! Как бы я тебя сейчас расцеловал в мокрые от душа щеки! Только от душа ли? Может - от слёз? А мои? Тоже от слёз?
Мы перестали просто так бесшабашно любить. Безоглядно, безрассудно - напропалую! Наотмашь! Вдрызг! В осколки! Проваливаться в любовь как под лёд - хрясь! - и ушёл с головой! Мгновенно! И никаких мыслей - вынырнешь ли?
Потому что одна-единственная мысль - любить! - напрочь вытесняет все другие - даже мысли о смерти...
Просто, наверное, мы перестали любить...
Просто любить...
И стали заниматься любовью...
Как бизнесом...
Но - как говорят в Одессе - это две большие разницы... Нееет, ви таки послушайте, шо я вам говорю, никто другой в Одессе так вам не скажет... Ну разве только на Пэрэсыпи... Там знают, я знаю...
Больничная каталка, заливистый смех, чёрные как глубина Вселенной глаза...
Где это всё? Почему?
Наверное, потому что это - жизнь? Я знаю?..
Она глупо начинается, глупо проходит и не менее глупо заканчивается...
Но понимаешь это, когда уже подходишь к черте...