Роберта, 48 - 4 августа 2013 23:12

Когда Наташка очнулась, было уже совсем темно. Она сделала даже больше, чем собиралась, но радости или облегчения не было. Было тоскливо, хотелось сжаться в комочек и не шевелиться. Из головы никак не шел разговор с Ольгой. И чем больше она думала над ним, тем тоскливее становилось. Всегда жесткая и уверенная, Наташка вдруг поняла, что она никак не может заставить себя даже просто спокойно подумать о себе - сознание отчаянно сопротивляется любой мысли. Она тяжело поднялась, прошлась по кабинету и уставилась в окно. Постояв пару минут, она глянула на часы и стала одеваться.
Проходя через зал, Наташка отловила Альбину и еще раз напомнила ей о второй машине. Альбина радостно прокричала, что все хорошо и машину ждут, и попыталась умчаться сразу в двух направлениях. Наташка придержала ее за рукав и попросила перезвонить ей, когда машина придет, не глядя на время. Альбина удивленно вскинула брови, протянула: "Хорошо, НатальВладимировна", и медленно развернувшись, пошла куда-то вглубь зала. Наташка вздохнула и двинулась к эскалатору.
Съехав в толпе, Наташка решительно вошла в гипермаркет, чудом ухватив тележку, и двинулась в сторону прилавка для диабетиков. Почему-то при взгляде на радостно улыбающиеся лица на красивых упаковках, у ней кольнуло в груди. С трудом подавив желание расплакаться, она выбрала три разных коробки соков и пошла по рядам, вспоминая, чего нет дома. Через полчаса тележка уже ощутимо заполнилась, и Наташка скептически посмотрела на кучу продуктов. "И как я это все потащу?" - мысленно спросила она себя, но тут же так же мысленно махнула рукой - "Да уж как-нибудь дотащу, не девочка уже". И слегка улыбнулась своей нежданной самоуверенности. Ей крупно повезло - прямо перед ней начала работать новая касса, и ей не пришлось стоять безумную предновогоднюю очередь. С трудом ухватив все свои пять пакетов, Наташка обругала себя и осторожно двинулась по обледенелой стоянке к машине.
Стучась в дверь кабинета заведующей отделением, Наташка тряслась, как осиновый лист. Заведующая это тоже заметила, и как-то неожиданно добро улыбнулась.
-Ну что Вы так разволновались? Заходите, заходите. У вас все даже лучше, чем ожидалось. В седьмой палате у нас теперь Елена Михайловна, не слишком много и понадобилось. Я даже думаю, что мы ее выпустим дня через три-четыре.
-Ой, так быстро??? - Наташка сказала быстрее, чем подумала, и осеклась, поняв, что получается немного двусмысленно.
-Да, так быстро. Все гораздо лучше, чем мы с Вами думали. - заведующая посерьезнела. Но Вам надо приготовиться к тому, что ей придется полностью переменить не только рацион, но и многие привычки. И еще - у ней может несколько испортиться характер, имейте это в виду. Увы, с этим уже ничего не поделать - и возраст, и заболевание такое, что...
-Да лишь бы жива была. Мы с ней вдвоем остались, мне теперь, видимо, к ней переехать придется. Сама она точно что-нибудь не то или съест, или сделает.
-Ну, это Вы зря. Она очень хорошо понимает, что происходит. И за Вас сильно беспокоится. Вы сейчас к ней идите, а я пока Вам напишу, что можно кушать, что нет, и какие лекарства еще надо будет на первых порах.
Наташка подхватила пакет и пошла в отделение. Постояв с минуту у двери палаты, она нерешительно постучала, потом заглянула в
дверь. Мать полулежала на подушках с книжкой в руках, как, впрочем, и все остальные трое. С ее появлением все книжки дружно захлопнулись, и началось дежурное квохтание, знакомства и перебирание принесенного - это надо, это нет, это тоже нет, это забери - сама съешь. Наташка покорно кивала головой, не зная, что и сказать. Мать почти никогда не болела, даже простудой, и Наташке было совершенно непонятно, что делать и что говорить. Через пятнадцать минут мать и дочь вышли в коридор.
-Наташенька, ты что же как выглядишь сегодня? Ты сама не заболела?
-Мам, ты чего??? Что со мной не так???
-Ну, ты обычно такая представительная дама, а тут - джинсы, свитерочек этот...
Наташка уже открыла было рот, чтобы ответить, но осеклась и медленно закрыла обратно. До нее дошла суть вопроса.
-Прости, мам. Не успела переодеться. Я вчера у тебя заночевала, домой не заезжала еще. Завтра буду в лучшем виде. - Наташка прижалась к матери щекой и слегка потерлась. - Как соседки-то, ничего?
-Да ничего, только уж больно деловые. Я тут одна, как белая ворона, ничего не делаю, а у них жизнь кипит и пенится... - и Наташке пришлось выслушивать пространный рассказ, изредка кивая головой. Сама она осторожно держалась за руку матери, и думала о том, как тоненько бьется жилка на этой руке. Почему-то вспоминались капли крови из сна, снежинки на березе под окнами и протертый добела коврик у дверей. Наташка подумала, что когда-то эта жилка перестанет биться, и с трудом протолкнула ком из горла куда-то вниз.

• 
• 
•