руст, 53 - 13 апреля 2013 16:12

Шарик
Маленького серого щенка принёс вечером за пазухой отец.

– Овчаркой будет, – сказал он.

– Ой, ну ко, зачем хоть сучку-то, куда потом щенков-то девать будем, – всплеснула руками мать.

– Кто сказал, сучка? Ты погляди – кобель, форменный мужик, – отец поднял собачонка за загривок, тот недовольно замесил лапами и глухо заворчал.

– Гляди-ка, с норовом, – заметила мать.

Мы с братишкой бросились к пёсику. А серый комочек засеменил неуклюжими кривыми лапами к поставленной чашке и стал жадно лакать молоко. Мы визжали от радости, гладили его, дёргали и целовали в бархатный носик.

– Ну-ну, не балуйте, не игрушка, – строго сказал отец. – Как назовёте?

– Шарик, Шарик! – закричали мы. Кроме Шарика и Тузика других собачьих имён мы и не знали. Тузик у нас уже был, но его застрелили ловцы бродячих собак. Мы сильно горевали – и вот у нас появился новый друг.

Шарик тыкался влажным бархатным носиком в наши руки, смотрел чистыми голубыми глазёнками, недавно раскрывшимися, радостно дёргал из стороны в сторону малюсеньким хвостиком. Щенок радовался не меньше нас. Похоже, он тоже был счастлив встрече с нами…

Живой комочек много кушал, быстро рос и превращался в стройного и очень умного пса. Вскоре он уже действительно стал походить на немецкую овчарку.

Беда случилась поздней осенью, когда Шарику не было и года. Он упал в отхожую яму и долго в ней барахтался. Его вытащили, вымыли в тёплой воде с мылом, закутали в тряпки, держали у печи. Но Шарик простудился и заболел – по телу пошли нарывы, мази не помогали, нести к единственному ветеринару в городе не удосужились. Родители стали переживать, что и мы можем заразиться. А мы ни о чём и не подозревали, радуясь удачному спасению нашего друга.

Однажды Шарик внезапно исчез.

– Где Шарик? – спрашивали мы родителей.

Отец и мать только пожимали плечами, ничего не говорили, мол, бегает, наверное, где-нибудь, а может, и заблудился. Казалось, что исчезновение щенка их совершенно не волнует. Мы искали четвероного товарища по всей доступной нам округе. Но его нигде не было.

Он вернулся через день. Грязный и голодный, пёсик тотчас же съел миску супа, вылизал её дочиста и тут же, тяжело, не по возрасту вздохнув, уснул, положив голову на вытянутые лапы. Мы с братиком искренне радовались. Родители удивлялись, вот, беглян-то, надо же…

Вскоре Шарик пропал снова. Мы опять искали его повсюду. Излазили все кусты в парке, обошли соседние улицы, искали на пристани, под горой у реки. Его нигде не было. Мы ревели три дня. Взрослые нас утешали, но они и сами чувствовали себя как-то неуютно. Мать утирала слёзы платком, отец вздыхал, уж очень щенок умный, ласковый, понятливый был…

К вечеру третьего дня всей семьёй мы сидели вечером на кухне и ужинали. Окна полуподвала, где мы жили, были вровень с землёй. Светила одна маломощная лампочка без абажура. По углам комнаты таились тени, и, когда лампочка покачивалась, казалось, что там кто-то прячется. За столом было гнетущее молчание. Всем было не по себе. Каждый думал о чём-то своём. Я думал о Шарике. Почему-то я очень верил, что он обязательно вернётся.

За окном расходилась непогода. Лил нудный дождь, порывами ветра барабаня по стеклам окон. Шум дождя и завывание ветра угнетали. Сквозь этот шум за окошком кухни послышался какой-то шорох, словно кто-то поскрёб по стеклу чем-то твёрдым.(окончание в комментах)

• 
• 
•