Ольга, 51 - 3 февраля 2013 21:28

Существует вопрос смерти, старательно отодвигаемый нами подальше, как связанный с чем-то, что должно произойти в будущем, лет через пятьдесят или завтра. Мы боимся прихода конца, физического завершения, отнимающего у нас все накопления, заработанное, пережитое, жену, мужа, дом, мебель, садик, книги, стихи, написанные нами или те, что мы надеемся написать. Мы боимся позволить всему этому уйти, по¬тому что мы сами есть эта мебель, эти картины — всё, чем мы обладаем; если у нас есть способность играть на скрипке, мы ещё и скрипка. Из-за нашего самоотождествления со всеми этими вещами мы сами являемся ими и ничем, кроме них. Смотрели ли вы на это под таким углом? Вы и есть дом с его ставнями, спальней, мебелью, за которыми вы годами ухаживали, — вы есть всё это. Если вы уберёте всё это, вы — ничто.

И это то, чего вы боитесь больше всего: быть ничем. Разве не странно, что вы отдаёте сорок лет жизни ежедневному хождению на службу — а когда прекращаете, у вас начинает болеть сердце, и вы умираете? Вы являетесь этой службой, всеми этими папками, вы — менеджер, клерк или кто-то там ещё, вы — всё это и ничего кроме этого. И ещё у вас есть множество идей о Боге, о добродетели, об истине, о том, каким должно быть общество — и это всё. Это так печально. Осознать для себя, что ты — именно это, очень печально, — однако ещё более печально то, что вы этого и не осознаёте. Увидеть всё это, понять смысл этого — значит умереть.

• 
• 
•