Кирилл, 46 - 25 января 2013 10:47

Так стыдно мне было только однажды. Я заночевал у кореша дома, после распития с ним бутылочки абсента, и ночью забрел в ванну испить водицы, и так как идти в туалет с дикого бодуна мне стало почему-то в падлу, а срать вдруг приперло нипадецки, я опоржнился прямо в блестящий джакузи. После чего открыл кран и нажал какие-то кнопки. Вода забурлила и стала похожа на монастырский квас, но только прибывала и нихуя не хотела сливаться. Сообразив, что за такую говняную окрошку меня могут отлучить от бара с абсентом, я стал тыкать зубной щеткой сливное отверстие, но так и не устранив причину засора, выключил воду и пошел спать, предварительно сунув коричневую щетку в руку спящего кореша. Помешанная на чистоте мамаша другана была очень недовольна, увидев обосранный джакузи так спозаранку. Она тормошила ни черта не понимающего друга и спрашивала:
- Сашенька, сынок, ты что вчера кушал? Откуда столько?!
Я же, услышав хипиш, проснулся и молчаливой укоризной стоял возле его кровати, как бы говоря: « Я всегда знал, что ничего хорошего из тебя не выйдет».
Мой рюкзак с боями выкинули из автобуса километров через десять. Я не обиделся, тем более, что ехать дальше было уже невыносимо, и, выкинув смердючую банку, побрел оставшиеся пять километров через лес пешком, надеясь найти по дороге немного грибов. И действительно, очень скоро наткнулся на целую поляну, усеянную молодыми маслятами. Я нарвал их полный кулёк. И через час уже пришел на дачу, довольный легкой добычей. Смущал только светлый оттенок обычно темно-коричневых грибов. «Похуй», - сказал обрадовавшийся качественной закуси дядя Гоша, и я быстро зажарил их с лучком и картошечкой.

Встреча двух друзей проходила в теплой дружественной обстановке, «под водку шли объятья и маслята», в лучах догорающего осеннего солнца дымил шашлыком мангал, по ухоженным грядкам мирно паслись куры, и, вдыхая в долгожданной тишине чистый, прохладный воздух, я подумал: «Как же ахуенна, не зря я сюда притащился». Как же я ошибался...
Очень скоро начали происходить странные вещи. Дядя Гоша вдруг начал разговаривать с курами, и судя по его репликам, они ему что-то отвечали. Разговор становился все резче, дядя Гоша все нервнее, а куры все наглее. В разгар ссоры дядя Гоша схватился за нож и, топча свой взлелеянный огород, стал гоняться за дерзкими птицами. Ему чудилось, что куры его бьют за то, что он отбирает у них яйца. «Хуясе, белочку поймал, пора подвязывать с паленой водкой», - подумал я и тут же увидел эту самую белочку, ростом с меня и килограммов под сто. Точнее это была не белочка, а хомяк, который улыбался во все свои два огромных зуба. «Мальчик»,- подумал я, глядя на мохнатые, как кокос, яйца. «Пиздец, такой мальчик и выебать может нехуй делать», - понимая, что это глюки, но все равно два глаза смотрел я на лыбящуюся тварь. И тогда я вспомнил.
Прошлый новый год я отмечал в компании друзей, семейной гордостью которых был хомяк Сеня с парализованными мышцами лица. Его парализовало после того, как хозяйка случайно на него наступила, и парализовало таким образом, что казалось, будто он давит лыбу во всю свою толстую хомячью харю. Глядя на него по накурке, хозяев и гостей разрывало в клочья, а бедное животное пугалось и еще больше щерилось. Тогда, помню, его выпустили погулять, и, отплясывая новогоднюю джигу, я случайно на него наступил. Сеня стал улыбаться еще шире, но, правда, уже мертвый. Тогда, по синему стосу, решено было выбросить его через форточку, что я и сделал. Но хомяк, ударившись о незамеченную мной сетку, провалился в межоконное пространство, откуда достать его не было никакой возможности. Так он, весело улыбаясь, и просидел там до весны, пока хозяева не раскрутили затыканное ватой окно и не выкинули его на улицу. А теперь вот мне явился какого-то хуя. Хочет, чтоб свечку ему поставили что ли?

Мое созерцание ненадолго прервал дядя Гоша, держащий в руках, как ружье, острую пешню для пробивания прорубей:
- Когда меня попустит, я тебе таких пиздов ввалю, куленар хуев, - погрозил он мне и, сев на велосипед, умчался неведомо куда.
Ему связали лапы гаишники на полпути к городу, когда он на своем «Аисте», мигая фарой, летел под пятьдесят по встречке с пешней на перевес. Приехавшие санитары померили давление, и свезли отважного Дон Кихота в реанимацию. А я ебнул еще соточку под хрустящий огурец, хлебнул пиваса, и видение исчезло, как и не бывало. А грибы я с тех пор не ем. Нуивонахуй.

• 
• 
•