Внук тёти Фимы, 52 - 17 ноября 2012 14:04

От Отгребальда.

Жил один мальчик в одной довольно ебанутой, но дохуя амбициозной провинции. Жил неплохо, однако, по случаю перебоев с баблом и бабами, решил пацан наладить свою жизнь типа дохуя.
Надо сказать, что жаловаться ему было особо не на что. В отличии от многих других студентов, родители кормили и одевали, девушка его ни в чем не ограничивала, друзья были сплошь интеллектуалы с внешностями героев современных сериалов, наглостью бутовских гопников и мудростью черепахи Тортиллы., и скучал парень редко, но если скучал, то начинал творить хуйню сплошь и рядом, а также предаваться суицидальным мыслям, ну или типа того.
Короче, наступил в жизни парня очередной обычный день, когда хочется проснуться с утра и лежа смотреть в окно на соседние дома в робких лучах рассвета. Любой же собаке ясно, что будучи совестливым студентом нельзя просто взять и проспать все нахуй, особенно ежели мать пилит страшным голосом, а будильник надрывает голосами никому неизвестных американских орков, играющих в стиле "хардкор". На этих нотах, при первой же попытке сохранить спокойствие, утро и весь остальной день пошел по пизде.
Днем пришлось позвонить одной очень милой, но странной девушке. Девка была огонь, только у парня были серьезные подозрения, что между ним самим и её френдзоной есть неиллюзорная связь. Так или иначе, они встретились и очень мило погуляли вдоль берега реки, попутно ведя интеллектуальную беседу, насколько это возможно в такой ситуации. Разовор, естественно, шел на излюбленную тему всех пар, где одному хочется ебаться, а другой вообще неизвестно чего хочется — взаимоотношения. Пропутив самую нудную часть этой истории, скажу сразу, парню-то ничего не перепало. Да и хрен бы с ним, но просто так это оставить было нельзя.
На следующий день пацан нацепил самую пиздатую (читай - самую немятую) рубашку, вылил на себя полфлакона духов, купил батл вина и помчался к вышеуказанной барышне как тупая малолетка на очередной фильм с Заком Эфроном. Выкурив шесть сигарет, съев четыре жвачки и поссав по дороге в кустах, он таки оказался у неё дома, а бытулку вина спустя еще и в постели. Потом еще раз, и еще раз. Короче, нормально так сложилось, как может показаться со стороны. Поговорить стало резко не о чем, поэтому перепутав краны в душе, наскоро одевшись и выпив полчашки кофе, сославшись на неотложные дела, он был таков.
По приезду домой резко захотелось как-то выделить этот успех и дать себе кусочек сахара за идеальное выполнение команды "фас". Из шкафчика на кухне была извлечена, раскупорена и расхуярена бутылка виски. Этого показалось мало. посему пацан позвал своих друзей пить водку и разговаривать о поэзии Бродского, которого сам считал посредственностью, но видел, как бабы реагируют на его стихи.
Так прошел вечер, наступила ночь, а за ней и утро третьего дня этого рассказа. Тому, кого мучило похмелье, не стоит объяснять это паршивое состояние, а поскольку физическая причина была понятна — не надо портвейном шлифоваться — появляется желание задуматься о проблемах морального характера. Стоя у раковины в полной темноте, чтоб глаза не болели хотя бы от яркого света, в его голову пришла необыкновенная мысль — случай первого дня он считает большй изменой, чем случай второго дня. и не потому что он красавчик, а потому что просто так устроен он сам. мысль поразила его своей глабиной и он думал её до тех пор, пока жажда не погнала его за водой.
Выйдя на кухню и осмотревшись, он сел на стул. Теперь причин соображать было гораздо больше.
Первая мысль уже посетила его и поразила своей новизной.Вторая же заключалась в том, что не было никакого второго дня, а бурный секс, чистая и выглаженная рубашка и вечерний выпивон ему просто напросто приснились. таким образом, у него было сразу несколько проблем - он неудачник, потому что так и остался во френдзоне той девки, он алкоголик, потому что пьет даже во сне, а потом просыпается с похмельем, и (ТАДАМ!) его мучает совесть за прогулку с этой девкой, что было само по себе иррационально, но на фоне похмелья выгядело здраво.
"Да и похуй" — подумал парень. И оказался прав.