Легенда, 39 - 4 июля 2007 23:36

[B] [I]- А ты знаешь, что такое "любовь"? – Излузгов перевел взгляд на Сашу.
Саша внимательно посмотрел на Излузгова и сказал:
- Думаю, да. Это просто основа жизни. Не хотелось бы показаться пафосным, но любовь штука вечная, особенно к женщине…
- К женщине? – перебил Петрович. – Ха! Из своего опыта могу сказать, что так называемая «любовь» проходит весьма быстро. Перетекает в привычку. Любовь попросту …эмм…
- Трансформируется, - вставил напарник Михалыча, достав из-под стола пустую пивную бутылку и пропихивая в горлышко бычок.
- Именно, трансформируется! И все уже зависит от людей - от мужа и от жены, от компромиссов, которых оба достигают в процессе совместного существования. Сумели как-то договориться, впрямую или так, по ходу утрясли острые вопросы, и вот перед нами счастливая семья, крепкая ячейка общества. А не сумели, то… гм… как все.
- А может, ее вообще нет, любви? – высказался Излузгов. – Может просто срабатывают инстинкты какие, а? Увидел бабу – понравилась и начинаешь делать всё, чтобы ее в постель уложить. Уложил, а дальше смотришь, что она, как она. Нравится то, что видишь в ней или не нравится… и так далее. Нравится - хлоп и расписались.
- В смысле? – Михалыч поверх очков глянул на Излузгова.
- Ну, я имею в виду, - если баба тебя устраивает, по всем параметрам, ну хотя бы в большинстве, если тебе с ней удобно и хорошо, то мы и называем это любовью.
- Может и так, - согласился Петрович. – Я вот вспоминаю свои три брака и думаю, Виталик где-то прав. Вот как я женился? Очень просто. Встретился – понравилась - туда-сюда поухаживал и в загс. С первыми двумя, так вообще не переспал ни разу до самой свадьбы. Время такое было на дворе, как там, у англичан-то называется это?
- Пуританство, – подсказал напарник Михалыча.
- Ага, оно. Облико морале, как говорится. Так я про что речь веду: я хотел сказать, что к каждой моей жене, как к женщине, тянуло поначалу со страшной силой. Сам себе напоминал кота мартовского, - Петрович засмеялся, - а потом все это дело как-то на спад пошло. Приедаться начало, на свежачок потянуло. Новизна прошла, как говорится, розовые очки с переносицы свалились, вот тут-то и стали они проявляться во всей своей красе.
- Кто? – не понял Излузгов.
- Кто, кто… бабы.
- …и?
- И всё, как только проявились, так наши отношения и закончились. Не прям сразу, конечно… Но тем не менее. А с третьей я долго вокруг да около ходил, всё присматривался.
- Присмотрелся? – спросил напарник Михалыча.
- А то! Полтора года вместе жили, не расписываясь, только потом уж решили. Да я бы так и продолжал бы жить дальше, но уж очень ей хотелось официальный статус приобрести. Она раньше знаешь, какая красивая у меня была! – гордо сказал Петрович, обращаясь почему-то к Саше. – Не баба – огонь! Вон, Михалыч помнит, подтвердить может.
- Помню, подтверждаю, – кивнул Иван Михалыч.
- Это теперь её разнесло в разные стороны, и сварливой стала чересчур. Ну да это не страшно - я на стороне вполне могу утешить потребность организма молоденькими, у нас в на работе лаборанточки бегают, ух какие славные! Зато с Тамаркой жить удобно. Вот так.
- А проблемы всё равно имеешь, так? – прищурился Михалыч.
- Ну и что? А кто без них живёт? Покажи мне хоть одну семью. – Петрович победоносно посмотрел на Михалыча.
- То есть ты свыкся, стерпелся, - констатировал напарник Михалыча, - и не жужжишь.
- Ага, чего мне жужжать-то.
- А как же теория о двух половинках? – поинтересовался Иван Михалыч у Петровича.
- Да фигня все это, - отмахнулся тот. – Не верю я.
- …гм… - Михалыч снял очки и начал их протирать.
- Может это и имеет право на жизнь, но лично я не встречал, - брякнул Излузгов, начиная нетерпеливо поглядывать в сторону калитки в окружающем двор заборе, куда скрылись засланцы.
Иван Михалыч придирчиво посмотрел сквозь протертые стекла и утвердил очки на мясистом носу:
- Жил в свое время товарищ один. Платон звали. То ли в древней Греции обитал, то ли во времена Римской империи, не помню. Так он был первым, кто высказал эту самую пресловутую теорию о двух половинках. Мол, у каждого есть своя половинка, своя пара, вот мы и бродим всю жизнь, ищем ее, половинку свою. Бывает, что и находим, но редко. Но ежели нашел, то, считай, жизнь в сплошной рай превратится… Если дальше развить мысль, то получается, что одно цепляет другое и счастье впрямую зависит от любви. Нет любви, нет и счастья. Ни в жизни, ни в делах, – и, обращаясь к Петровичу, добавил: - Это если вкратце. Со мной можно согласиться или нет. Неважно. Я вступать в философский диспут не собираюсь…
Тут выросли, словно из-под земли довольные собой гонцы и разговор перекинулся на сравнительные характеристики различных водочных марок. Далее Саше стало неинтересно, и он подошел в сторону подъезда…[/I] [/B]

• 
• 
•