Мария, 34 - 15 января 2012 08:09

Я подбежал к воде и зашел в нее по пояс. Раньше, когда вокруг были
люди, я не отваживался оглянуться кругом, дойти до этого места,
всмотреться в дно и назвать одно имя. Но сейчас...
Вода - как волшебник. Она разрезает все пополам и растворяет вашу
нижнюю часть, как сахар. Холодная вода. А время от времени она
набрасывается на вас порывистым буруном волны.
Я назвал ее имя. Я выкрикнул его много раз: - Талли! Талли! Эй,
Талли!
Если вам 12, то на каждый свой зов вы ожидаете услышать отклик. Вы
чувствуете, что любое желание может исполнится. И порой вы, может быть, и
не очень далеки от истины.
Я думал о том майском дне, когда Талли, улыбаясь, шла в воду, а
солнце играло на ее худых плечиках. Я вспомнил, какой спокойной вдруг
стала гладь воды, как вскрикнула и побледнела мать Талли, как прыгнул в
воду спасатель, и как Талли не вернулась...
Спасатель хотел убедить ее выйти обратно, но она не послушалась. Ему
пришлось вернуться одному, и между пальцами у него торчали водоросли.
А Талли ушла. Больше она не будет сидеть в нашем классе и не будет по
вечерам приходить ко мне. Она ушла слишком далеко, и озеро не позволит ей
вернуться.
И теперь, когда пришла осень, небо и вода стали серыми, а пляж
пустым, я пришел сюда в последний раз. Один. Я звал ее снова и снова:
- Талли! Эй, Талли! Вернись!
Мне было только 12. Но я знал, как я любил ее. Это была та любовь,
которая приходит раньше всяких понятий о теле и морали. Эта любовь так же
бескорыстна и так же реальна, как ветер, и озеро, и песок. Она включала в
себя и теплые дни На пляже, и стремительные школьные дни, и вечера, когда
мы возвращались из школы, и я нес ее портфель.
- Талли!
Я позвал ее в последний раз. Я дрожал, я чувствовал, что мое лицо
стало мокрым и не понимал от чего. Волны не доставали так высоко. Я
выбежал на песок и долго смотрел в воду, надеясь увидеть какой-нибудь
таинственный знак, который подаст мне Талли. Затем я встал на колени и
стал строить дворец из песка. Такой, как мы, бывало, строили с Талли.
Только на этот раз я построил половину дворца. Потом я поднялся и крикнул:
- Талли! Если ты слышишь меня, приди и дострой его!
Я медленно пошел к тому пятнышку, в которое превратилась моя мать.
Обернувшись через плечо, я увидел, как волны захлестнули мой замок и
потащили за собой. В полной тишине я брел по берегу. Далеко, на карусели,
что-то заскрипело, но это был только ветер.


На следующий день мы уехали на Запад. У поезда плохая память, он все
оставляет позади. Он забывает поля Иллинойса, реки детства, мосты, озера,
долины, коттеджи, горе и радость. Он оставляет их позади, и они исчезают
за горизонтом...


Мои кости вытянулись, обросли мясом. Я сменил свой детский ум на
взрослый, перешел из школы в колледж. Потом появилась эта женщина из
Сакраменто. Мы познакомились, поженились. Мне было уже 22, и я совсем уже
забыл, на что похож Восток. Но Маргарет предложила провести там наш
медовый месяц.
Как и память, поезд приходит и уходит. И он может вернуть вам все то,
что вы оставили позади много лет назад.
Лейк Блафф с населением 10000 жителей, показался нам за окном вагона.
Я посмотрел на Маргарет - она была очаровательна в своем новом платье. Я
взял ее за руку, и мы вышли на платформу. Носильщик выгрузил наши вещи.
Мы остановились на 2 недели в небольшом отеле. Вставали поздно и шли
бродить по городу. Я вновь открывал для себя кривые улочки, на которых
прошло мое детство. В городе я не встретил никого из знакомых. Порой мне
попадались лица, напоминавшие мне кое-кого из друзей детства, но я, не
останавливаясь, проходил мимо. Я собирал в душе обрывки памяти, как
собирают в кучу осенние листья, чтобы сжечь их.
Все время мы были вдвоем с Маргарет. Это были счастливые дни. Я любил
ее, по крайней мере, я так думал. Однажды мы пошли на пляж, потому что
выдался хороший день. Это не был один из последних дней сезона, как тогда,
10 лет назад, но первые признаки осени и осеннего опустошения, уже
коснулись пляжа. Народ поредел, несколько ларьков было заколочено, и
холодный ветер уже начал напевать свои песни.

• 
• 
•