Татьяна, 51 - 20 сентября 2011 12:12

Коромысло впилось в белую ладонь.
Сходит женщина по склону за водой.
Белый гребень в ее черных волосах.
Сходит, горбясь и старея на глазах…
Говорилось, говорилось меж людьми,
Что замужество ее — не по любви,
Будто жизнь ей потому и тяжела,
Но она в ответ молчала и… жила.
Не пыталась в чем-то мужу возражать.
Щи варить или детей ему рожать.
Штопать робу ль загрубелую ему —
Терпеливо привыкала ко всему.
Муж не то чтобы и нежен, да не груб
Раз уж выпал, так уж выпал, хоть не люб.
На кулак мотал он слезы во хмелю:
— Слышь, дуреха, не отдам тебя… Люблю!
Говорили, где-то в городе живет
Ее самый, ее давний, первый тот,
Да случилось, что дорожка не одна.
То ли он тут виноват, а то ль она?
А что было между ними — что гадать.
Словно льдины, тают медленно года…
Коромысло впилось в белую ладонь.
Сходит женщина по склону за водой.
Белый гребень в ее черных волосах.
Сходит, горбясь и старея на глазах…
Воду черпает у берега, в реке.
Ставит ведра и садится на песке.
Отчего же неожиданно, как взрыв,
Вдруг заплакала навзрыд, лицо закрыв?
Пересудам прокатиться по селу.
Ну, а что она ответит — почему?
…Просто день был удивительный такой.
Просто гуси пролетели над рекой…

• 
• 
•