Сергей, 65 - 6 апреля 2011 22:20

[SIZE=-1][FONT=Arial] Сон во сне как аромат сирени.

"И корабль идёт" - Федерико и здесь оказался прав в своих лёгких как бы мимолетных заметках (почему-то не хочется называть это кино), оставленных в истории не только искусства, но и морали человеческой в целом. Странный, огромный, граничащий с ужасом и реальностью он двигался плавно и бесшумно, поглощая пространство и время. И не было равных этому небесному утёсу по красоте и мощи, с которой он шёл навстречу неизвестности. Названный в честь Пауля фон Гинденбурга, президента Германии, потерявшего власть накануне войны непринятой человечеством как понятия, в мире, где есть жизнь и сосуществование разума и природы, дирижабль завершал эпоху цеппелинов, так благополучно начавшуюся в воздухоплавании. Символ "духовного возрождения" украшавший хвостовое оперение воздушного гиганта не спас великое творение человеческого разума и рук от краха предзнаменовавшего гибель тогда ещё только зарождавшегося 3-го Рейха. Шпангоуты воздушного корабля не несущие собственного веса, противоречили природе и сути мироздания, как и сама идея социал-национализма, возникшая из оккультизма. Как Атлантида, стёртая с лица земли и исчезнувшая где-то в водах мирового океана, но ...
…И ЗДЕСЬ БЫЛА ЛЮБОВЬ
Её дыхание и аромат витали в воздухе даже салона для курящих, смешиваясь с дымом дорогих сигар и дамских сигарет, духов и бриолина посетителей и случайных прохожих, зашедших "на огонёк". Пятидневный перелёт через Атлантику из Старого Света в Новый завершался.

Свела нелёгкая? ...или это судьба?
Он - достаточно знатный по происхождению и почти неизвестный художник из Зальцбурга 38-ми лет от роду, возможно ученик самого Густава Климта и несомненный последователь модернистского направления в творчестве "великого символиста". Истинный ариец, дважды женат оба раза "благополучно разведён". Двое детей - сын и дочь. Как в творчестве, так и в собственной жизни претерпел полный декаденс и принял всё это с достаточной степенью скептицизма и сдержанности.
Она – аристократка родом из России с изысканной внешностью и несколько странными манерами, утончённой и экспрессивной натуры, получившая достойное образование и не нашедшая определённого смысла в собственной жизни. В силу сложившихся обстоятельств много путешествует, не найдя в семейной жизни ничего интересного. Замужем не по любви. Двое взрослых детей - сын и дочь.
На борту 245-метрового воздушного лайнера «Гинденбург» был даже рояль, сделанный по спецзаказу из алюминия, и звуки его иногда ласкали слух пассажиров цеппелина. Вот и в этот вечер нежные, немного сбивчивые звуки осторожно, как будто вкрадчиво, доносились из дальнего, обычно полупустого гостиного салона. Макс беззвучно вошёл в салон и задержался у входа. За роялем была Анастасия, мягко перебирая клавиши тонкими чувственными пальцами. И никого… “ни шороха, ни дуновенья, лишь странно-мелодичный звук без пенья”…Ведь даже вертикально установленный на столе карандаш не падал, настолько плавно совершались полёты цеппелинов.
Вдруг он понял, что не только слышит эти звуки, но и ощущает их как прикосновение к чему-то близкому, сладостно-нежному и трепетному, почти как в детстве, прикоснувшись рукой к бархатистой шкурке маленького замёрзшего котёнка, которого он подобрал на улице и принёс домой. И пускай эта музыка не была самим совершенством, но она исходила из-под руки и сердца именно той женщины, которую рано или поздно он должен был встретить. Не знал этого художник и не мог понять или объяснить ЭТО, но чувствовал каждой частицей плоти и духа, что это ОНА – как часть самого его и уже нет иного пути в его сложной исковерканной жизни.
Как будто почувствовав эти мысли, Анастасия бросила играть и порывисто обернулась. Max оторопело поёжился, уловив испуг и беспомощность её нежно-пронзительного взгляда. Глаза не лгут, они вынуждены отражать то, что тщательно спрятано там внутри, куда не в силах заглянуть никто посторонний, и лишь от-ражение этих чувств и желаний, возможно уловить посвящённому в неожиданно встреченном, иногда даже случайном взгляде. И опять защемило в груди… “Кто же тебя обидел?”…и опять детское ощущение любви и нежности к этой беспомощной душе. Он знал, что никто больше не сможет полюбить её - так как он, а значит и она почувствует ЭТО.
Внезапная пауза в музыке лишь продолжила то звучание чувств, что творилось в душе Анастасии. И вовсе не стрелы Амура, пронзающие сердце так неожиданно и властно, способны покорить и сковать волю и разум, сколь та неведомая волна нежности и ласки, которая накрыла её как белый невидимый саван под взором серо-стальных глаз австрийца…
- «Sprechen Sie deutsch?» - преодолев смущение наконец произнёс мужчина.
- «Нет…» - Анастасия опустила взгляд и снова посмотрела в глаза художнику.
- «В прочем это неважно» - добавила она и улыбнулась, ожидая ответа.
Max почувствовал в теноре речи происхождение своей собеседницы.
- «Не утруждайтесь госпожа, я вполне сносно говорю и понимаю по-русски» - произнёс он, улыбнувшись в ответ.
В глазах девушки засверкали алмазные искорки.

Когда-то в детстве родители мальчика, мечтавшие привить своим детям не только необходимые знания и манеры поведения, но и определённые навыки в творчестве или каком-либо ремесле, исходя из наклонностей в их нравах и характерах. Прислушиваясь и приглядываясь, а иногда просто чувствуя своё продолжение в детях, родители сами обучали детей или нанимали репетиторов. Мать маленького Макса была из знатной, но обедневшей семьи и в силу сложившихся обстоятельств ей пришлось научиться вышивать. Но не всякое рукоделие она выполняла и бралась тольк�

• 
• 
•